ОТВЕЧЕННЫЕ И НЕОТВЕЧЕННЫЕ ВОПРОСЫ
Беседа П.В.Тулаева с Ю. В.Мамлеевым
25 октября 2015 года в Москве завершил свой земной путь современный писатель-метафизик Юрий Витальевич Мамлеев. Он оставил после себя яркое литературное и философское наследие, войдя в ряд выдающихся русских мыслителей второй половины XX века. О Мамлееве уже писали немало, и ещё будут писать литературоведы, современники, читатели. Этот круг исследований и воспоминаний я хочу дополнить своим интервью с автором, которое было записано на даче у Мамлеева в Переделкино 15 марта 2008 года. Меня туда уговорил приехать его почитатель Алексей Позднев. Беседу в полном виде мы планировали опубликовать в журнале «Атеней» №11, посвященном теме «Россия и Восток». Однако, Юрий Витальевич на некоторые из заданных ему вопросов так и не ответил, а журнал перестал выходить по политическим причинам. Даже в сокращенной форме интервью не было опубликовано при жизни Ю.В.Мамлеева. Теперь остается довольствоваться тем, что мы успели записать восемь лет назад и предложить текст на суд читателей.
Павел Тулаев: Уважаемый Юрий Витальевич! Прежде всего, я хочу поблагодарить Вас за глубокую веру в Россию, за духовный подвиг во имя её и за возвращение на Родину. Внешние факты Вашей биографии в целом известны, они опубликованы в предисловиях к вашим публикациям, их легко найти в интернете. Однако, прежде чем перейти к глубинным сторонам Вашего творчества, прошу ответить на вопросы о Вашем личном пути. Первый вопрос: Вы прожили три больших этапа, связанных с пребыванием в различных странах – в СССР (сначала), в США и Франции. В чем разница этих жизненных периодов?
Юрий Мамлеев: Разница, конечно, колоссальная, потому что пребывание в России (пусть это называлось СССР) очень важно, поскольку это была всё-таки Россия. Она в основе творческого пути и мистического пути и философского одновременно. Это были шестидесятые годы, когда мы собирались в так называемом «подполье» и создавали ту культуру, что называлась «южинской». Именно в этот период, до отъезда за рубеж, было всё заложено. Создавались мои произведения, и я уже реализовал себя, положив начало философскому постижению вещей. В США я продолжил путь познания иной цивилизации, которая была совершенно иная, нежели Русская. Хотя «Московский гамбит»в значительной степени был написан в Америке.Время это было довольно тяжёлое психологически, тяжёлое в силу особой обстановки,совершенно другой, чем российская. Общий дух цивилизации был очень мрачен. И психология людей там была совершенно другая. И всё-таки мы нашли среди американцев друзей, которых рискнули встретить.
Павел Тулаев: В США после войны преподавал русскую литературу Владимир Набоков. Но вы его уже не застали…
Юрий Мамлеев: Да, там преподавал Владимир Набоков, мы были знакомы с его друзьями. В начале восьмидесятых мы переехали во Францию, совершив, таким образом вторую эмиграцию. Тогда ситуация изменилась к лучшему, потому что здесь была европейская цивилизация, более близкая к нам по духу. Кроме этого, во Франции мы встретили наших старых друзей по Москве, художников, писателей. Существовал так называемый «Русский Париж». Это парадоксальное сочетание было для нас, конечно, благоприятно. Тогда были восьмидесятые годы, европейская культура ещё не была в таком глубоком кризисе, как сейчас. Поэтому мы были весьма увлечены и французской, и Русской жизнью в Париже. Там я закончил «Московский гамбит», работал над «Судьбой бытия», преподавал в университете. Круг общения был широкий, но в политическом диссидентстве я участия не принимал. Для меня это был период очередного становления.
Кроме того,я ощущал, что эмиграция скоро кончится. Это было связанно с одним предсказанием, которое нам дала в Америке одна русская женщина, Ирина Антимонова. Она занималась астрологией. Русская, которая участвовала в лучшем метафизическом центреАмерики. Его основал Тони Домиани, крупный философ, получивший инициацию из Индии.По высоким традиционалистским меркам это был достойный центр. Так вот, меня тогда поразило, чтоИрина Антимонова ещё во второй половине семидесятых годов предсказаларадикальную смену власти в Россиив середине восьмидесятых. Она считала, что переворот произойдёт сверху. Вначале это будет незаметно… И, действительно, когда пришло время, я сначала подумал, что никакой существенной смены не произошло. А спустя три года стало очевидно, что смена радикальная.
Павел Тулаев: И Вы решили вернуться… В каком году Вы вернулись на Родину?
Юрий Мамлеев: Вся обстановка жизни во Франции тогда была ближе к России. Мы стали часто приезжать домой, когда границы открылись в 1993 году. Стали поочередно бывать и в России, и во Франции. Большей частью жизнь моя протекала в России. И начался ещё один новый этап.
Павел Тулаев: Юрий Витальевич,теперь я прошу, чтобы Вырассказали отдельно о том, как формировалось Ваше философское мировоззрение? Какова была интеллектуальная жизнь в подпольной культуре СССР в шестидесятых-семидесятых годах и, конкретно, в вашем салоне на Южинском переулке?
Юрий Мамлеев: Это большаятема! Такполучилось, что в нашем салоне подобрались люди сейчас уже хорошо известные: художники Александр Харитонов, Анатолий Зверев, поэт Леонид Губанов… кстати, до сих пор неоценённый полностью, хотя, с моей точки зрения, он лучший поэт второй половины XXвека. В своё время имя Губанова было на слуху, его поэзия потрясала многих. Он рано ушёл… Судьба поэта была довольно трагичной, как и путь его творчества. С другой стороны, в Южинском салоне сформировался эзотерический центр, где участвовали яркие мыслители, такие как Евгений Головин, Гейдар Джемаль, Валентин Провоторов. О последнем я писал… Он был глубочайший визионер, но довольно закрытый по-характеру человек. Бывал у нас ещё такой Владимир Степанов. Сейчас в Европе учительствует в кругах по изучению суфизма.
Как наш круг создавался? Он рождался в атмосфере глубокого погружения в мечту, говоря метафорически. У нас было такое ощущение, что исконная традиция разрушена, а мы духовном плане живем в на каком-то изолированном острове, как Робинзон Крузо. Было ощущение краха предыдущей истории и трагического разрыва с сакральными знаниями. И нам казалось, что мы должны как бы начать всё сначала. Мы пытались восстановить традицию спонтанным путём, через освоение редких, малодоступных или запрещенных тогда книг.В нашем внутреннем кругу не было никакой само цензуры. И поскольку мы были совершенно свободны, над нами не висел бич публикации, возникало характерно Русское стремление– дойти до конца, выйти даже за пределы вечных вопросов. Интуитивно мы чувствовали, что известная духовная традиция обнимает только часть всей великой реальности, а какая-то её существенная часть скрыта от рода человеческого. Мы старались прорваться в это неизвестное, в эти бездны.
Павел Тулаев: В то время в Москве, на Арбате, жил и завершал свои главные труды Алексей Фёдорович Лосев, мой Учитель. Вашему кругу было известно само существование Лосева?
Юрий Мамлеев: Ну, разумеется. Но тогда нас увлекали книги других авторов: вначале Гурджиев, потом Рене Генон, потом индийская философия.
Павел Тулаев: Почемуя это спрашиваю? Ведь Вы продолжаете метафизическую линию веданты, индуизма, а Лосев является представителем диалектической школы неоплатоников. Сами проблемыклассической диалектики ставилась в вашем кружке?
Юрий Мамлеев: Нет. Специально нет.
Павел Тулаев: В связи с этим вот такой вопрос, уже чисто философский,метафизический. Из написанного Вами гениального «Дневника собаки философа» всем собакам известно, что мир создан собакой № 1. А как было на самом деле?
Юрий Мамлеев: Вы знаете, это вопрос для письменного ответа.
Павел Тулаев:Тогда следующий вопрос. Как Вы понимаете Бога? Объясните тот факт, что в мире существует бесконечное множество Богов и Богинь? У Вас есть замечательное выражение: «Боги, брошенные Богом». Почему у Вас голоса Богов, затихая, становятся воем собаки? Почему Вы называете Богов изгнанными, заброшенными существами? Разве Боги не созданы Абсолютом, а не являются проявлением, манифестацией бесконечного многообразия Его божественных граней?
Юрий Мамлеев:Ясно, что Боги в античном понимании являются проявлением единого Абсолюта, единого Бога. С другой стороны, для индусов характерен не монотеизм, а так называемый недуализм(адвайта), предполагающий отсутствие пропасти между творением и Творцом. Что касается «Богов, брошенных Богом», тут я имел в виду следующее. В учении о высших существах, которое сложилось в Индии, о Богах, даже высших, сказана такая вещь, что в будущемони не так подходят для реализации Абсолюта, как человек. Почему? Потому что они обладают слишком большой суммой бытия. Чудовищная продолжительность жизни, горизонтального бытия, настолько поглощает их, что вариант идти вверх, т.е. осуществить реализацию Абсолюта, конечную цель мировой духовной традиции, для них затруднительно по причине удовлетворения своим бытием. Богам трудно выйти из того, чем они обладают. Поэтому считается, что именно человек, живущий в мире страдания и наслаждения, имеет больше стимулов для реализации Абсолюта, чем даже Боги. В этом смысле они более далеки от метафизического центра, чем человек.
Павел Тулаев: У античных философов и в ведической литературе, той же «Бхагавад-гите», я читал о Богах другое. Однако, вернемся к Вашему творчеству и мировоззрению. В чём методологические, фундаментальные различия Вашей книги «Судьба бытия» и ориентации «Север» Гейдара Джемаля?
Юрий Мамлеев: Это совершенно разные книги. Давайте пока оставим этот вопрос…
Павел Тулаев: Я знаком Гейдаром. Поэтому мне интересно, как Вы оцениваете его метафизику, именно с точки зрения проблемы гносеологического дуализма,адвайта-веданты.Если иранской и семитической традиции характерен подчёркнутый дуализм, противостояние Бога и Дьявола, то в адвайта веданте (не двойственном знании) преодолевается этот дуализм.
Юрий Мамлеев: Джемальотходит от семитической, так называемой авраамическойтрадиции, но дуализм у него сохраняется.
Павел Тулаев:С этим я могу согласиться. Следующий вопрос. Накануне 2000 года многие люди поддались магии цифр и ждали Конца Света, о котором существует много предсказаний. Об этом много писали, говорили,однако наступило нечто иное. И теперь проповедники апокалипсиса снова отодвигают строки глобальной катастрофы. Как Вы понимаете проблему Конца Света?
Юрий Мамлеев: Во-первых, как сказано в Библии, никто не знает сроковКонца Света, кроме Отца Небесного. Вместе с тем, есть определённые знамения. Лично я думаю, что до Конца Света ещё далеко. Потому что не все возможности человеческой реализации данной эпохи проявлены, не все пророчества ещё исполнились. Добро и зло не проявлены ещё в достаточной степени.Большой метаисторический цикл (манвантара) ещё не завершён. Нужно ещё достаточно длительное время, чтобы панорама добра и зла полностью развернулась. Теперешняя эпоха, время господства материализма, настолько бессмысленно, настолько обречено, что скоро оно кончится. И человечество опять вернётся к различным формам духовной традиции. Возможны и новые прорывы в параллельные миры. Психология людей должна измениться по сравнению с идиотским временем духовного профанизма, который мы сейчас переживаем. Хотя и опасности, подстерегающие нас в будущем, могут быть ещё более страшные, глубинные.
Павел Тулаев:А как Вы оцениваете влияние магии на историю? Поскольку Вы занимаетесь метафизическими, эзотерическими проблемами, Вы не могли не задуматься над этим вопросам?
Юрий Мамлеев:Да, я занимаюсь метафизикой, но это сфера, не имеющая ничего общего с магией. Потому что магия связана с сотворённым миром, а метафизика фактически занимается с не сотворённым миром. Насколько я знаю из человеческой истории, магия, конечно, может оказывать сильное влияние на историю. Однако это было в прошлом. Помните, как Александр Македонский закрыл щели для проникновения нечистых существ в наш мир? Для этого он использовал магические формулы. Рене Генон упоминает также сестру древнего китайского императора, которая зашила дыры в мировом пространстве, через которые могли проникнуть силы, опасные для человека. Если такое проникновение опять произойдёт, у человечества может оказаться недостаточно знаний, какие были в древности. Каким образом они будут защищены? Кроме Бога, нет никакой защиты.
Павел Тулаев:Недаром говорится, «На Бога надейся, а сам не плошай…». Вот Вы, например, Юрий Витальевич, с метафизической точки зрения, писатель «заграничный», «потусторонний», поскольку проникаете в области, лежащие за пределами известного бытия. Ваши литературные персонажи задают такие неожиданные вопросы, на которые сразу трудно дать ответ. Они соприкасаются с той стороной реальности, о которой вообще не принято спрашивать… Почему Вас, как магнитом, тянет ко всему тайному, неизвестному, сокрытому, запредельному, непостижимому, ненормальному,ужасному, даже патологическому?
Юрий Мамлеев: Начало моего литературного пути связанно с глубоким озарением, произошедшим в 1953 году. Оно буквально раскрыло мне глаза, дало новое видение мира и людей, которых я преждевидел совершенно иначе. В тот момент я почувствовал, что могу стать настоящим писателем, поскольку мне открылось нечто, неведомое раньше. Конечно, какая-то школа за спиной уже была, – я имею ввиду Гоголя и Достоевского. У Достоевского особенно выражено стремление к бесконечному, запредельному в русской душе. У него оно уже принимает форму метафизики. Аналогичное состояние психики было и у меня. Поначалу мне было трудно войти в это состояние, прежде чем писать. А постепенно оно стало более привычным, и я научился легко в него входить. Когда я выходил из этого погружения и читал собственные произведения в обычном состоянии, то сам поражался тому, что было мною написано.
Павел Тулаев: Это было дано как откровение?
Юрий Мамлеев:Да, какоткровениеили озарение, как мощный прорыв в иное бытие.
Павел Тулаев:Вот эта бездна, о которой Вы говорите, это желание добираться до самого дна, чтобы познать потусторонний мир, оно иногда побуждает Вас зайти с чёрного хода. Не кажется ли Вам, что живые души, они глубже и интереснее, чем трупы? Зачем здоровому человеку вся эта чернуха, это могильное дно с трупным запахом? Нет ли здесь опасности перехода от труповеденияк некрофилии?
Юрий Мамлеев: Нет, нет! Дело в том, что описание состояния вот такого полубытия, оно характерно для нашей цивилизации. Для того, чтобы герою прорваться вверх, ему нужно ощутить этот мир именно как труп. Если не понять ощущение трупности мира, без этого невозможно сделать рывок вперёд. Духовное отрезвление является стимулом для выхода к противоположному, к бессмертию.
Павел Тулаев: У Вас в романе «Мир и хохот» есть такой герой – Влад. Он читает следующие строки из авторскогостихотворения: «Есть под адом тьма одна, страшнее ада та сторона». Что это? Это и есть эта бездна?
Юрий Мамлеев:Данное стихотворение играет роль догадки. Каким образом мои герои представляют собой разные метафизические концепции, взгляды, прорывы. По мнению одного из них, под адом может быть ещё такой пра-ад, нечто такое более глубокое.
Павел Тулаев: Это та бездна, что за пределами ада?
Юрий Мамлеев: Да, что-то вроде того. Однако это не имеет отношения к метафизической бездне, о которой мы говорили в «Судьбе бытия». Она связана с Абсолютом.
Павел Тулаев: Сравнительно недавно, в конце 2007 года, умер знаменитый писатель Григорий Климов. Вего романах «Красная каббала», «Князь мира сего» и других раскрывается связь между психопатологий определённого типа людей и политикой. Как Вы оцениваете труды Климова?
Юрий Мамлеев:Я слышал о них и знаю основные идеи Климова, но считаю, что это абракадабра. На подобную литературу я серьезно не реагирую. Мало ли что читают!
Павел Тулаев: Ещё о роли потаённого. Какую роль в Ваших исследованиях играет секс? Как Вы трактуете эротику с метафизической точки зрения? В советское время говорили «у нас секса нет», а теперь его с избытком. Многие о нём говорят, но все ли глубоко понимают?
Юрий Мамлеев: Да, конечно, это великая тема…
Павел Тулаев: Это великая и сакральная тема. Поэтому я прошу, чтобы Вы ответили обстоятельно.
Юрий Мамлеев: (отказался отвечать).
Павел Тулаев: Тогда следующий вопрос. В Вашей мистической поэзии, которую я ценю, есть любопытные строки: «Кто бы счел меня в чёрном растленном тумане? Далеко за околицей заревом видится глаз. Ведьма моется рядом в заброшенной маленькой бане, видно, Боги давно позабыли о нас». Что здесь имеется ввиду? Брахман, пожирающий нас в качестве жертвы,или реальная ведьма? Вообще,Вамприходилось общаться или встречаться с ведьмами?
Юрий Мамлеев:Я знаком с этой темой теоретически. Конечно, здесь имеется ввиду ведьма…
Павел Тулаев: Теоретически я согласен с Вами, что русская литература, особенно философская поэзия в её лучших образах, является как бы исходной интуицией мировоззрения нашего народа. По ней можно судить о наших сокровенных чаяниях и переживаниях. Как Вы оцениваете, в связи с этим, роман-поэму «Дар» Владимира Набокова, где эстетическими средствами показана судьба русской мысли? Ваша оценка этого романа?
Юрий Мамлеев:Это нужно посмотреть…
Павел Тулаев: Теперь цикл вопросов по книге «Россия вечная», что стало толчком для нашей встречи. Вы, Юрий Витальевич, последовательно критикуете Запад. В одной из своих статей дажеговорите о «смехотворности европоцентризма». Поясните разницу между западной и европейской традициями? Как Вы это понимаете?
Юрий Мамлеев: Видимо, я имел ввиду западоцентризм, поскольку Европа является одним из центров культуры и духовности. Другое дело, что сейчас происходит тотальное падение, деградация. Но даже в момент своего творческого расцвета Европа была не одна. Одновременно развивались центры, как Китай, Индия, Персия, мусульманский мир, Россия. Мир всегда был многополярен, и я принципиально отстаиваю идею многополярности мира. Европоцентризм сейчас отошёл в прошлое, поскольку западный центр силы переместился в Америку. Кроме того, сейчас явные тенденции смещения силы в Азию. Мы являемся свидетелями глобальных изменений в мировой системе. Сейчас более опасен не европоцентризм, а западоцентризм, потому что сама Европа попала под влияние Америки.
Павел Тулаев: Недавноя организовал две конференции: «Будущее Белого Мира» и «Россия и Европа: новые перспективы» с участием выдающихся европейских интеллектуалов. С одной стороны, они интуитивно стремятся к России, чувствуя, что для полноты бытия им не хватает Востока. Но по инерции они интеллектуально отстаивают европоцентризм. ТолькоГийом Фай, последовательный русофил из Франции и Крис Роман из Фландрии, глава геополитического центра «Евро-Русь», смоги преодолеть рамки сложившейся концепции. Время покажет, сможет ли стать Россия новым гегемоном или не сможет. Я согласен с Вами, что Россия как особый мир, в отличие от Запада и Востока, имеет собственную метафизическую сущность. Россию нельзя подменить Евразией, т.е. сущность- территорией, а глубину Русского Духа – геополитикой. Не кажется ли Вам, что большевистская революция была чудовищным ударом именнопо Русской культуре и по нашему народу? А не по континенту Евразия, который продолжил своё географическое существование.
Юрий Мамлеев:Да, я согласен, что большевистская революция нанесла чудовищный удар именно по Русской культуре. И особенно по Православию, которое является основой Русского бытия. Сокровище, которое содержит Православие, оно такого рода, как исихазм. Это величайшая духовная практика, преодолевающая дуализм. По Русской культуре был нанесёнстрашный удар. Одно времябыли запрещены даже Достоевский и Толстой. Есенин был полузапрещён. Но каким-то образом отечественная культура продолжала жить. Например, в героях Андрея Платонова, с их необыкновенно образным языком. Говорят, что так выражались многие простые люди, но потом этот пласт, поднятый Платоновым, куда-то исчез.
Павел Тулаев: Русский мир частично растворился в советском. А советское мировоззрение сегодня пытается заменить Евразийская идеология. Александр Дугин, поднявший её на щитв наше время, провозглашает рождение новой Евразии. Но ведь Евразия – это территория, она не является сущностью Русского Духа. Что, с Вашей точки зрения, является метафизической сущностью Евразии?
Юрий Мамлеев:Евразийство – очень сложное явление. И оно различается внутри себя, есть несколько направлений евразийства. Они существуют в Казахстане, в Татарстане, на Кавказе.В Москве тоже существуют разные евразийские течения. Основатели этого мировоззрения делали упор на Россию. Они мыслили евразийство как явление, в центре которого находится Русский Дух. Народы Евразии концентрируются вокруг России, но она сама не сливается с Азией, а становится её новым центром. Вот два главных различия в понимании евразийства. Одно всё нивелирует, смешивает в нечто новое, иное. А другое в центре Евразии ставит Россию.
Павел Тулаев: Я считаю очень важными Ваши тезисы о коренных основахсамо бытия России, уходящих в Древнюю Русь. К сожалению, сегодня значительная часть именно исконной Руси – Карпатской, Новгородской, Киевской– отделилась от государства российского. В результате Русский Народ превратился в расчленённую нацию. Возможно ли самосохранение нашегоэтноса при его дальнейшем дроблении, при огромном рассредоточении по бескрайним просторам континента?
Юрий Мамлеев: Вы имеете ввиду Украину?
Павел Тулаев: В первую очередь,конечно, Малороссию и Новороссию. Поскольку именно там былиисторические земли Руси эпохи Рюриковичей, в том числе Киевские. Да и сейчас на Украине чуть не половина населения – Русские. А в Прибалтике? А в Белоруссии? Когда центр Руси переместился в Православную Москву, наш народ был еще достаточно гомогенным. А сейчас этнический состав населения России быстро меняется в сторону азиатов. Как мы сможем защититьсвою национальную самобытность, когда исконная Русь поглощается на Западе и на Востокеновыми этносами? А украинский этнос – это тоже новый народ!
Юрий Мамлеев: Я думаю, что Россию можно сберечь. Особое значение здесь имеет сохранение Русской классической культуры, особенно литературы XIX века. Именно она выражает Русский дух с огромной силой. В Серебряный век – у Блока, Есенина, Гумилева – русское начало тоже выражено очень сильно. Через эту культуру, через Русское наследие, может возродится национальная интеллигенция, архетип нашей духовности. На этой основе в России, с помощью Высших Сил,может зародиться новая аристократия. Мы знаем на примере древней Греции, Китая, Индии, Западной Европы, что государства, создавшие великие культуры, выработали свои мессианские идеи. Сейчас происходит восстановление российской государственности. Оно идёт медленно, но в целом по правильному пути.
Павел Тулаев: Кроме того, Россия поворачивается сейчас к Востоку, роль Индии в Русской культуре сейчас значительно возросла. Не секрет, что и Китай стал влиять на нас. Возьмите, например, боевые искусства. Многие наши патриоты занимаются боевыми восточными единоборствами, изучают китайские техники оздоровления, омолаживания. Как Вы думаете, новая Русская душа родится в результате оплодотворения Восточной мудростью?
Юрий Мамлеев: По Достоевскому, русский человек – всечеловек, Мывмещаемв себе общечеловеческую душу, в то же время оставаясь Русскими. Однако наше обогащение мировым наследием должно происходить очень осторожно, путём отбора. То, что нужно для России, можно брать с Востока, особенно из Индии. Тем более, что веданта – это философия, а не религия. Индийская религия просто так не передаётся, можно только родиться индусом. Поэтому православиюона не угрожает. Его атакуют в большей степени протестантские секты. А духовная мысль Индии – это, конечно, великое сокровище! Оно принадлежит сейчас всему роду человеческому.
Павел Тулаев: Ведическая традиция ценна для нас ещё и потому, что она уделает большое внимание человеческому организму. Ведь для процветания нам нужна не только Русская Идея, но и Русское Тело, с большой буквы. Без Тела и Духу негде жить. Тело нации – это не абстрактное понятие, а вполне реальный факт, который можно исследовать с точки зрения статистики, генетики, медицины, эстетики.Вот Вы пишите: «Россия – бездноносительница». Исходите из того, что Русским может быть всякий человек, кто любит нашу культуру, говорит на русском языке,живёт в России и считает её своей Родиной. В данном подходе, по моему убеждению, не учитывается генетика. Ведь мировоззрение имеет конкретных носителей, в разной степени связанных с национальной идентичностью. Так может быть Русским всякий или не всякий?
Юрий Мамлеев:Кроме Русских по генетике Русскими по духу становились даже иностранцы.Вспомним, хотя бы В.И. Даля, датского происхождения или императрицу Екатерину Великую,германской крови. Мы знаем много примеров, когда западные люди настолько полюбили Россию, что сами становились Русскими. Конечно, это были отдельные личности. Но я хочу сказать, что дух дышит там, где он хочет.
Павел Тулаев: Да,есть немало примеров добровольной русификации инородцев. Однако сама по себе любовь к России не делает иностранцев русскими. Я знаю, например, одного американского профессора, Джеймса Скэнлана, хорошего человека, специалиста по Русской философии. Он издал трёхтомник антологии Русской мысли. Но он обыкновенный американец, хотя и искренне любит Россию. Или, вот я – испанист, я очень люблю Испанию, я тридцать лет специально занимался Испанией и Латинской Америкой. Но я же не стал от этого испанцем!
Юрий Мамлеев: Здесь принципиальная разница между словом знать и быть. Я знал примеры, когда человек становится, в смысле бытия, русским. А знать, конечно, можно как угодно Россию и не быть Русским. Между знанием и бытием – пропасть.
Павел Тулаев:Ваша мистерия любви к России – прекрасная идея. Да, само Небо говорит в душе русского: «не бросай Россию». Многие русские люди пожертвовали собой ради любимой Родины. А как она, Родина, благодарит своих верных сыновей?
Юрий Мамлеев:Нельзя путать Родину с государством. Это разные вещи. Верно? Государство необходимо стране, потому что без государства страна погибнет. Но угосударстваспецифический взгляд на всё, так что, по большому счёту, нужно говорить о благодарности Родины. Это трудно назвать даже благодарностью, это форма народной жизни. Когда творения русских классиков распространились, они формировали души многих интеллигентов – это и есть благодарность.
Павел Тулаев: Как Вы видите будущее России в связи с Вашей Русской доктриной? Особенно меня интересует роль непредсказуемого в грядущем.
Юрий Мамлеев: На это надо ответить письменно.
Павел Тулаев: Что в Вашем творчестве пока не понято современниками?
Юрий Мамлеев: Непонятно очень многое. Даже есть нечто, что не понятно и мной самим. Художественное творчество как раз отличается тем, что оно выходит за границы разума и даже без участия автора вдруг раскрывает какой-то уровень, до которого сам писатель потом только доходит.Моё творчество слишком многослойно, чтобы быть понятным каждому во всём.
Павел Тулаев: Есть ли такие вещи, на которые Вы хотели бы обратить внимание своих читателей, когда они проходят мимо?
Юрий Мамлеев: Конечно, да. Я думаю, что в работахлитературоведа Розы Семыкиной дан частичный ответ на этот вопрос. Кстати, скоро появится её большая статья в «Независимой газете» с глубоким анализом моего творчества.
Павел Тулаев: Васбольше знают как литератора, как писателя. Та же самая Семыкина, пишет, что Мамлеев – это Достоевский XX века. Думаю, что это наверно, ведь нельзя сказать, что Достоевский – Мамлеев XIX века. Мне кажется, чтоВас недооценивают как философа-метафизика. «Судьба события» по-настоящему пока не осмыслена современниками.
Юрий Мамлеев: «Судьба события» недооценена теми, кто не имеет отношение к метафизике. Круг, знающих меня, это прекрасно понимает.
Павел Тулаев: УВас есть ученики и последователи?
Юрий Мамлеев: Ученики, конечно, есть. А вот конкретных последователей, в смысле чистой метафизики, мало, потому что это очень трудно. В самой Индии веданту практикуют избранные специалисты.
Павел Тулаев: Над чем Вы сейчас работаете? Готовится ли что-нибудь к печати?
Юрий Мамлеев: Готовятся две очень важные,фундаментальныекниги. Одна связана с философией, а другая художественная, но тоже связанна с метафизикой. Рассчитываю, что обе книги выйдут в конце этого года.
Павел Тулаев:Наконец, какой вопрос я не задал, а Вы бы хотели, чтобы он был задан?
Юрий Мамлеев: Это я напишу…
Редакция: 30 ноября 2016 года.
